Наследник Двух Миров [СИ] - Юлия Буланова

— Элейна, твоему целомудрию я — не угроза. Сегодня, по крайней мере. Захочешь сама — всегда, пожалуйста. Не захочешь — не трону. В любом случае, решать будешь ты. А теперь давай спать.

Как ни странно, на этом с нашими разногласиями было покончено. И я со счастливым стоном упал на мягкую перину, заснув раньше, чем моя голова коснулась подушки.

* * *

Пробуждение мое было очень и очень приятным. Как всегда, когда просыпаешься в обнимку с симпатичной девчонкой. Ее белокурая головка лежала на моем плече, а ладошка покоилась рядом с сердцем. Мои губы сами по себе расплылись в довольной улыбке. О, Боги, как же это приятно: встречать рассвет, прижимая к себе столь прелестное создание. Чувствовать ее тепло, слушать размеренное дыхание. И, кстати, это она во сне перебралась на мою половину кровати.

Так что свое обещание я сдержал. И, вообще, все произошедшее случилось помимо моей воли. Хотя, это и не значит, что я был против. Скорее, наоборот — очень даже за. Все-таки она мне нравится. Даже взбалмошная и капризная. Любая. Ну, не может такая красота оставлять мужчину равнодушным. Просто по определению. Повалявшись еще минут пять, я осторожно выпутался из кольца рук моей очаровательной принцессы. К слову, это было не так уж и легко. Отпускать меня она не хотела совершенно, теснее прижимаясь ко мне своим соблазнительным станом.

Нет, ну вы на это посмотрите! Мало того, намертво в меня вцепилась, так еще и колено мне на живот закинула. Ни стыда, ни совести у современных принцесс! Я самодовольно усмехнулся. А потом, не удержавшись, провел кончиками пальцев по плавному изгибу ее груди, задрапированному в одну из моих старых рубашек.

И был вознаграждён тихим: "Ах". Вот ты и попалась. Теперь, малышка, можешь сколько тебе угодно строить из себя ледяное совершенство, но заставить меня поверить в то, что я тебе неприятен, в любом случае уже не получится.

Кое-как выбравшись из постели, я оделся, умылся и направился вниз. Нужно заказать завтрак. Да и последние новости разузнать не помешает. В первую очередь меня интересовали дороги, которые одиноким путникам следует обходить стороной. Такая разведка обстановки много времени не заняла. Стоило угостить двух старичков, которые уже с утра были навеселе, пивом, и меня просто засыпали разной полезной и не очень информацией.

Но зато теперь я знал, что, если мне не хочется сегодня проститься с жизнью, на главный тракт я не выйду, а пойду через лес. И, вообще, из города смотаюсь в течение ближайшего часа. Нечего нам тут задерживаться. Внимание только ненужное привлекаем. Слишком уж мы колоритная парочка. Позавтракаем и в путь.

Правда, был еще один вопрос — лошади! Я быстро перекусил, заказал завтрак для Элейны и отправился к хозяину. Почерпнув у него полезную информацию о том, где по близости можно купить лошадей, отправился в конюшню которая находилась недалеко от таверны.

К сожалению, у нас не так много оставалось денег, поэтому лошадей пришлось выбирать по соответствующей цене. На мой взгляд, я справился с этим и две лошадки, приведенные мной во двор гостиницы, на мой взгляд казались не такие уж и плохие. Однако, когда я вывел "ее высочество" во двор и она увидела лошадей, мне показалось что она в обморок грохнется.

— Эндрю, — повернулась она ко мне, не скрывая праведного негодования в

голосе. — Где ты нашел этих полумертвых кляч? Уж не думаешь ли ты, что я

поеду на одной из них?!

— Думаю, — сообщил ей я. — У нас денег не так много… но если не хочешь, иди пешком.

Я ждал взрыва, но к моему удивлению девушка ничего не ответила, а молча пошла к лошади. С ума сойти! Не уже ли исправляется?

В молчании мы двинулись в путь. Выехав из города и проехав по главному тракту несколько миль, я сверяясь с картой, повернул в лес. Дорога, по которой нам предстояло ехать, вымощенной камнем не была, но представлялась мне вполне удобной: достаточно широкой и хорошо утрамбованной. Палящее солнце и чистое небо, говорило о том, что в ближайшем времени дождь нам не грозит. А пока, на мой взгляд, это единственное что могло затруднить наше продвижение.

Элейна молчала полдня, и лишь во время короткой остановки на обед, соизволила со мной пообщаться. И только ближе к вечеру принцесса решила удостоить меня высочайшей аудиенции.

На ночлег мы расположились в тени векового дуба недалеко от небольшого ручейка. Я развел небольшой костерок и даже сварил немного каши. То ли во мне внезапно открылся кулинарный талант, то ли прогулка по лесу так поспособствовала. Но ничего вкуснее я жизни не ел. А девушка, отбросив аристократические манеры, с жадностью поглощала свою порцию. Потом, хоть мне было до ужаса лень это делать, я встал, собрал грязную посуду и пошел ее мыть. Заодно и сам освежусь немного.

Когда я вернулся, моя спутница сидела рядом с догорающим костром и любовалась языками пламени.

— Красиво, правда? — тихо, почти шепотом произнесла она.

Я присел рядом и протянул ей одеяло.

— Замерзнешь.

— Нет. Не думаю. Еще достаточно тепло.

— Ну, как знаешь.

— Да, — Элейна замолчала, а потом вдруг, словно во сне заговорила. — Я всегда мечтала сидеть вот так возле костра. Но они никогда не брали меня с собой.

— Кто?

— Мои братья и сестра. Они часто гуляли или охотились втроем. А мне в их компании места не было никогда. Конечно, я же младше. К тому же Солия не терпела конкуренции и не переносила, когда внимание родных было направлено не на нее. А после ее смерти Тамиэль и Натаниэль закрылись в своем горе. И, почти, перестали меня замечать. Мне иногда кажется: они не могут простить мне, того, я жива, а их любимица — нет. А еще того, что я не могу скорбеть по ней. Моя жизнь стала намного спокойнее после ее смерти. Это ужасно. Но я ничего не могу с собой поделать.

— Она обижала тебя?

— Обижала? — усмехнулась девушка. — Это слово не отражает всего ужаса, в который она превращала мою жизнь. Каждый день. Стоило кому-то похвалить меня, или обойти ее вниманием, как на мое платье "случайно" проливался чай или лимонад. Мое рукоделие "случайно" летело в камин. А сколько раз я "случайно" падала с лестницы, даже и не счесть. Но ее все любили. А я… не знаю даже, чего в моем сердце было больше страха перед ней или ненависти.

— А ты не пыталась рассказать об этом родителям?

— Пыталась. И родителям и братьям. Вот только никто кроме Дани (моего младшенького) мне не верил. Они все считали, что я завидую и пытаюсь очернить сестру. Однажды отец даже ударил меня, и велел запереть в комнате, на целую неделю. А знаешь, я только сейчас это понимаю. Они ведь все были правы. Я завидовала ей. Очень. Мне хотелось занять ее место. Вот только не получилось.

— Когда она умерла, сколько тебе было лет?

— Тринадцать.

Я тяжело вздохнул, и устало потер переносицу. Вот и что я должен сейчас ей сказать? Как успокоить? Мне — единственному ребенку в семье не понять войн между братьями и сестрами. Я всегда считал, что иметь большую семью здорово. Можно с кем-то поиграть, с кем-то поделиться секретами. А оказывается не все так радужно.